18.06.2009 в 22:31
Пишет Baccar[DI]:"Сезон Смерти"В Город пришёл Сезон Смерти. Воплощение проклятия убийцы, которого горожане забили насмерть камнями. Шерифа, который пытался помешать самосуду, просто связали и бросили у костра.
Когда Сезон Смерти впервые пришёл в Город, кто-то из горожан вспомнил, что человек, пойманный шерифом, проклял их. И тогда толпа, освещая путь факелами, вытащила престарелого мужчину из его дома…
И смерти прекратились, чтобы начаться вновь через тридцать лет.
Каждые тридцать лет Город вздрагивал от ужаса при виде Вестника, но каждый раз избавление от страха и от Сезона Смерти было одним и тем же…
Жертвоприношение Городу - человек, отданный на откуп Смерти; почти ритуальное убийство, граничащее с идолопоклонничеством и дикарским причащением кровью.
Горожане находили потомка шерифа.
Приводили его на заброшенное поле.
Они жгли костры и при свете факелов забивали его камнями.
Дети, подростки, мужчины и женщины, старики и старухи, охваченные общей истерией и страхом, забрасывали камнями свою жертву, - ведь Город дороже жизни одного человека, не так ли?
Но пришел день, которого не ждали.
Перед горожанами, в свете факелов, стоял молодой мужчина. Он прижимал к груди годовалого сына, закутанного в плед, и черпал силы в его спокойном сонном дыхании.
- Мы – последние, - сказал он негромко, но толпа услышала и вздрогнула, заволновалась, ибо это была правда.
- Убейте нас, и кого вы принесёте в жертву через тридцать лет?
Он не тянул время, потому что никого не боялся, ещё бы – в правой руке, прикрытой пледом, он держал заряженный револьвер со взведённым курком. Если горожане не образумятся, они с сыном умрут быстро и без мучений.
Он чувствовал, как росло напряжение, как настроение толпы колебалось от прощения - к проклятию, от помилования – к убийству. Он хорошо понимал, что сейчас главное – молчать и сохранять спокойствие. Он уже всё сказал, и теперь – выбор за горожанами, за людьми.
Время медленно приближалось к середине ночи, но вот тишину прорезал глухой звук падения, заставший всех врасплох.
Камень брошен; жребий – брошен, и жертвоприношение состоится…
Молодой мужчина с ребёнком на руках облизнул губы, глубоко вдохнул, приготовившись стрелять… Он увидел, как откуда-то из сердца толпы взметнулся булыжник и устремился к нему с сыном.
"ПОРА!"
Тонкий девичий вскрик и выстрел, казалось, слилось воедино, - но от вскрика дуло револьвера дрогнуло, и пуля ушла в ночь, никому не причинив вреда.
- Остановитесь! – девушка с окровавленным плёчом заслонила его от горожан. – Стойте!!! Если мы убьем его, что будет дальше? Что мы будем делать, когда придёт следующий Сезон Смерти?
Но горожане уже сделали свой выбор. Несколько парней подскочили к девушке, затянули её обратно, среди людей заструился шепоток:
- Вместе с ним умрёт проклятье…
А потом кто-то истерично закричал:
- Бей его!
Воздух наполнился свистом камней, но два выстрела положили всему конец раньше, чем хоть один камень коснулся тел мужчины и мальчика…
Их похоронили на потаённом кладбище, где лежали все жертвы Города, а горожане зажили радостно и уверенно. Наконец-то можно не бояться Сезона Смерти, не бояться, что твоё окровавленное тело найдут на городской площади в один из дней Сезона; наконец-то можно покинуть Город, не опасаясь, что наутро тебя найдут возле указателя "Добро пожаловать" седым от пережитого кошмара…
Наконец–то!
Прошло тридцать лет со дня смерти последнего потомка шерифа, и на площади появился городской сумасшедший с пеной на губах и окровавленными ногами.
Вестник.
В Город пришёл Сезон Смерти.
Ибо люди, не способные на милосердие, не заслуживают жизни.
В Город пришёл Сезон Смерти.
Пришёл, чтобы остаться здесь навсегда.
URL записи
18.06.2009 в 22:30
Пишет Baccar[DI]:"Не дышать"«Пситрон - газообразное топливо нового поколения. Многократно превосходит по энергоёмкости бензин, метан, дизельное топливо. Продукты горения являются экологически чистыми». Такие описания стали появляться в справочниках и энциклопедиях всего полгода назад. Пситрон возник неожиданно и был принят «на ура». И сразу же пошел в дело. Колоссальная мощность! Никакого вреда экологии! Низкая себестоимость и газа, и двигателя! Но настоящую славу, как водится дурную, он заработал из-за мизерной утечки в гараже под гостиницей. Кадры с камер слежения, попавшие во все новости, были жуткими. Отравление приводило к летальному исходу… и это было еще очень мягко сказано. Достаточно было одного вдоха, чтобы смерть наступала долго и мучительно. Газ мгновенно поражал все слизистые оболочки – нос, рот, горло, глаза, потом достигал мозга и начинал издеваться над ним. «Гестапо - цветочки по сравнению с пситроном», - заявил консультант по здравоохранению ООН, и была вынесена резолюция об ужесточении требований к техническим характеристикам двигателей и условиям применения.
…Бур входил в породу, разбрасывая по сторонам осколки. Сумрачно, шумно, опасно. Плохая работа. Даже пятно света в конце туннеля – и то унылое. Надо отсюда сматываться как можно скорее. До конца контракта – и всё, никого продления. Решено! Очередной вздох вырвался наружу - на душе всё равно неспокойно.
Машина продолжала монотонно гудеть. Из рабочих на месте оставался еще оператор установки. Он сидел в кабине и не сразу заметил, как из двигателя вдруг выбросило узкий шланг. Он понял это только когда бур остановился и в воздухе возник горький привкус. «Ядовитый змей» взвился, как в замедленном кино. Одновременно взвилась рука и зажала нос, глаза зажмурились до красно-желтых кругов. «Молодец, хорошая реакция» - сказал бы год назад тренер по боксу.
Паника горячей волной прошлась по сердцу и ударила в голову. Он бежал к выходу, которого не видел, в голове стучало: «Не вдохнуть!» Это длится уже как-будто вечность, и один только вдох отделяет от вечности иного рода… И уже дико хочется дышать. Воздух в легких сгорел от усилия и ужаса, грудь распирает желание кислорода. Ноги стали ватными и слушались только инстинкта, не мозга. А мозг был занят единственной мыслью: «Не вдохнуть!». Бежать пришлось не по резиновой дорожке стадиона и даже не по асфальту. Он почувствовал это, ударившись о мелкие камни сначала животом, а потом локтями. Рот неожиданно открылся, но мысль «не вдохнуть» была одна, и она подчиняла себе все движения - он выдохнул в тот же миг и до боли сжал зубы. Вскочив, он наткнулся на стену туннеля и корни волос вспыхнули от новой волны паники: в какую сторону бежать? Во рту появилась горечь… Эту злую шутку могло сыграть воображение - от того, что у пситрона появился шанс. Или она была реальной? Вдруг пространство заполнилось стоном. Жутким криком боли, как будто глотка выворачивается наружу. В нем было столько ужаса и страдания, что руки чуть было не оторвались от носа, чтобы зажать уши. И он метнулся в противоположную от страшного звука сторону. Ноги подкашивались, грудь разрывал вакуум внутри, а мысль стала медленно уплывать куда-то.
Солнце уже начало припекать и миссис Джеймс тихонько зашла в спальню сына. Пора бы и проснуться. Из-под одеяла торчала только макушка. Она вздохнула – из окна тянет свежестью, а сын так закрылся, что от духоты может даже голова заболеть. Она тихонько потянула одеяло. Ну вот, действительно, он такой бледный.
-Кевин! Просыпайся!
Мать погладила его щеку. Вдруг рука ее дрогнула и она стала медленно опускаться рядом с кроватью. Сын лежал, не шелохнувшись, мертвой хваткой зажав нос…
-Я впервые вижу такой случай, честно говоря. Могу только предположить, что он видел кошмар… Хм, очень реальный кошмар! И до такой степени боялся дышать, что задушил сам себя… или сердце не выдержало. Это выясним при вскрытии… - взгляд доктора остановился на лице миссис Джеймс и он запнулся. – Примите мои соболезнования…
Два пожилых, убитых горем человека сидели в полутемной комнате, не включая света. Они сидели так уже давно, глядя перед собой и не говоря ни слова. Когда темнота скрыла их бледные лица, женщина прошептала:
-Не могу звонить Эрику. Это его убьёт… Близнецы, они… они даже не просто близнецы… Не могу. Я целый день ни разу не брала телефон…он так часто звонил - вдруг Эрик?
В комнате опять наступила тишина. А за стеной работал телевизор, забытый с самого утра:
- В результате утечки пситрона на строительстве подземного туннеля во Флориде погиб рабочий. Его напарнику удалось спастись. Двадцатипятилетний Эрик Джеймс сумел выбежать из туннеля с закрытыми глазами, ни разу не вдохнув. Он потерял сознание, уже отбежав на пятнадцать метров от выхода. Сейчас Эрик находится в госпитале, и хотя физически он не пострадал, находится в состоянии шока и считает, что умер. Врачи однако дают оптимистичные прогнозы на скорое выздоровление. И о погоде…
URL записи