...мы подсели *скептически, но от этого не менее довольно, хмыкнула* и если дело дошло до фиков - это на долго...
...мы себе даже любимого автора найти умудрились...
...понравился стиль письма, манера, да и содержание...
24.12.2010 в 17:11
Пишет Isaro:"Гнев". Имс/Артур
Для TylerAsDurden, которая хотела R-ку.
Взрослые темы, насилие и секс в ассортименте. И не смешно.
Я давно прокручивала в голове по-настоящему сильную ссору между персонажами. Она получилось такой.
Если у вас есть заблуждения по поводу моей пушистости, я бы посоветовала не читать Палку я не перегнула, но все же.
И hello, Victo
Имс/Артур. Ссора. Жестоко. Я предупредила.
Когда Имс действительно злится, он становится тише. Ещё и ещё, пока не замечаешь, что что-то действительно не так. Пока не затихаешь сам и не понимаешь, что не можешь отвести взгляд от его напряженной позы, от неестественной ухмылки и прищуренных, колючих глаз. И осознаешь: ты сейчас сделал что-то невероятно плохое. Возможно, непоправимое.
Когда Имс злится, ты только и можешь смотреть на него, как кролик на удава. Утихает твой собственный гнев и заменяется инстинктивным страхом. Ты вспоминаешь, как опасен он может быть. Не знаешь, что он может сделать. Может, он скажет что-то болезненное, ударит в самое сердце твоих слабостей. Может, причинит тебе физическую боль. Он настоящий мастер в причинении боли. Но ты никогда не испытывал её на себе.
И вдруг это оказывается так страшно, что ты даже не можешь проанализировать ход приведших к этому событий, вспомнить сказанные тобой в запале слова, придумать что-то, чтобы исправить ситуацию.
Хотя её уже не исправить.
Не меняя выражения лица, Имс отступает назад и говорит, цедит сквозь зубы:
- Отлично. Как скажешь, Артур.
И уходит. Просто уходит, быстро и строго по прямой. Хлопает дверью. Исчезает. Оставляет тебя одного.
Какое-то время ты все ещё не можешь пошевелиться. Глаза Имса отдали тебе приказ, воля Имса сковала по рукам и ногам, а вызванный им страх стискивает грудь и выплескивается из ноздрей с каждым выдохом. Секундная стрелка на часах двигается бесшумно, но тебе слышится её тихое тик-так. Утекают секунды. За ними минуты. С каждым делением на циферблате шанс догнать Имса и что-то изменить приближается к нулю. Но постепенно страх уступает место раздражению.
"Я был прав!" - думаешь ты. - "Я был абсолютно прав в своих претензиях. Как он смеет?!"
Всего десять минут назад ты вылетел из частной стоматологической клиники, едва успев отдать помощнику свое главное сокровище, Пэсив. Всего тридцать секунд до этого ты прошипел Имсу короткое "надо поговорить!" и выбежал из палаты, зная, что он последует за тобой.
Ты успел чертовски привыкнуть, что он всегда следует за тобой.
Ещё несколькими минутами ранее, под сомнацином растянувшимися до получаса, Имс сделал во сне немыслимый кульбит, самоубийственную импровизацию, которая могла вас и спасти, и угробить. Ровно после того, как перед всей командой ты приказал ему этого не делать.
Не посоветовал, не попросил. Приказал.
Имс проигнорировал приказ так, словно отмахнулся от назойливой мухи. Имс улыбнулся, уверенный в своей правоте, и закончил дело с блеском. Имс отвесил поклон. Имс ожидал аплодисментов. Ты выдернул иглу из вены так быстро, что чуть не порвал трубку системы. Все, на что тебя хватило, это увести Имса от остальных и не выяснять отношения прилюдно.
Есть такое важное слово. "Субординация". Ты был главным на этом задании. Ты требовал дисциплины. Требовал уважения.
И не обратил внимания, каким удивленным стало лицо любовника при этих словах. Не обратил внимания на проблеск в серо-зеленых глазах, когда начал орать, выплескивая гнев и возмущение. Пробивая Имса. Разрушая прочные стены его стрессоустойчивости. Сминая оптимистичный жизненный настрой, который помогал Имсу найти мирный выход из любых прошлых конфликтов. Не давая ему уступить. Не давая вставить ни слова.
И когда ты выдохся, стало уже поздно.
У тебя получилось.
Теперь ты стоишь на цветном кафеле в туалетной комнате полупустого паба, и тебе снова хочется кричать. Кричать на него. Кричать на себя. Сорвать одну из раковин и разбить ей зеркала.
Все просто: ты осознаешь, что был не прав. Но и он был не прав. Это провальный расклад. Ты не знаешь, что с этим делать. И это злит только больше.
Но ты лишь поправляешь одежду, убеждаешься, что скулы не слишком горят красным, и возвращаешься к команде.
"Все в порядке", - говоришь им ты. - "Я дал Имсу срочное задание".
Это такая грязная ложь... ты спасаешь свою репутацию даже тогда, когда твои отношения вот-вот развалятся на куски.
Потом ты раздаешь деньги, диктуешь номера счетов, раскланиваешься и возвращаешься в отель. В номере Имса пусто. Злость снова плещет через край. Но ты обуздываешь её. Тебе есть чем заняться.
Утром ты понимаешь, что Имса все ещё нет. Ты помнишь, что он всегда возвращается. Но не сегодня. Не теперь. Ты бесишься, потому что это самое неудачное время для изменения привычек, которое он мог выбрать. Билеты на самолет у тебя. Через пару часов вам надо лететь домой. В квартиру, ставшую совместной. В жизнь, ставшую совместной. Или уже нет?
К твоему счастью телефон Имса включен. На звонки никто не отвечает, но ты сомневаешься, что имитатор поступит по-детски и выбросит его. Немного техники, и ты знаешь, что он ещё в городе. Ещё минуту, и ты знаешь место. Бар. "Боже, какой идиотизм!" - злишься ты.
Ты абсолютно не вспоминаешь, что иногда тоже хочешь залить душевную боль дешевым алкоголем.
Это самый грязный и отвратительный бар, который ты когда-либо видел. От дыма слезятся глаза, но ты замечаешь Имса сразу же, словно внутри есть внутренний приемник, настроенный на его волну. Имитатор сидит за дальним столом в компании тройки пропойц и десятков бутылок. И он пьян. Омерзительно, гадко пьян.
Гнев стегает по нервам.
С каждым твоим шагом воздух словно сгущается. По-одному, все присутствующие в комнате замолкают. Имс поднимает голову, и ты видишь в его глазах отражение своего бешенства.
Ты делаешь последний шаг, останавливаешься и изо всех сил, наотмашь, бьешь его по лицу, по колючей щетине, по красивым, крупным губам.
Это ошибка. Ты забыл, насколько он сильнее и быстрее. Не успеваешь убрать руку, как он перехватывает её и дергает вниз. Ты теряешь равновесие, но не успеваешь даже запаниковать, как другая его рука сталкивается с твоим затылком и впечатывает твое лицо в стол. За волосы. И ещё. И ещё. И ещё.
От боли ты теряешь возможность соображать. Но Имс уже тащит вверх, вздергивает за шкирку как котенка, волочит куда-то в сторону. Мимо мелькают перекошенные лица. Никто не вмешивается. Здесь нет таких глупцов.
Имс коротко рычит «вон!». И ты успеваешь осознать, что это снова туалет. Блядский туалет, твою мать! Это даже было бы смешно, если бы не было так больно.
Имс на секунду отпускает. Щелкает замок двери. И твое лицо снова сталкивается с твердой поверхностью. С отвратительно грязной, исписанной непотребными словами стеной. Это недопустимо для тебя, ты дергаешься, но Имс скручивает руки. Имс слишком сильный. Не вырваться. Не убежать. Не вздохнуть.
Сквозь подступающее чувство паники ты вдруг осознаешь, что сейчас произойдет. Имс, который избивает до полусмерти даже за намек на сексуальное насилие, собирается сделать тебе больно. По-настоящему больно, и физически, и душевно. И ты сам виноват. Ты его довел.
Ты не можешь даже скулить, когда свободной рукой он расстегивает ремень и дергает твои брюки вместе с трусами вниз. Ты не можешь представить КАК кто-то может возбудиться в такой ситуации, но элементарные познания в истории и физиологии не оставляют места иллюзиям.
Ты весь замираешь. Готовишься к боли. Ты знаешь – её уже не избежать. Головка члена Имса касается ягодиц. Ты зажмуриваешь глаза, стискиваешь зубы… и ничего не происходит.
Он все ещё держит твои руки. Он все ещё рядом. Но кожей ты чувствуешь, как его эрекция спадает. Наконец, он выдыхает, и этот звук очень похож на всхлип. А потом ты чувствуешь, как его лоб прижимается к твоему затылку. Захват исчезает, и одна его рука ложится тебе на живот, а другая касается лица, тянет, протискивается между твоей кожей и грязной стеной. Поддерживает. Защищает.
Страх, боль, гнев – все стекает с тебя, как вода. Ты вдруг осознаешь, что это не враг стоит там, за твоей спиной. Не чужак. Не подчиненный. Это твой любимый человек обнимает тебя, прижимает к себе, тяжело дышит в шею. Его кожа касается твоей кожи, мягкий пенис прижимается к ягодицам, как в первые минуты совместного сна, пока не становится слишком жарко, и вы не расползаетесь по разные стороны кровати.
Ты понимаешь, что вы только что остановились в одном шаге от того, чтобы превратить любовь в насилие. В грязь.
И тогда ты испытываешь НАСТОЯЩИЙ страх.
Когда ты шевелишься, Имс сразу реагирует и отстраняется. Тянет тебя от стены, разворачивает. Не глядя в глаза, надевает на тебя брюки. Аккуратно, медленно застегивает ремень. Ты не можешь просто смотреть. Ты протягиваешь руки, касаешься его мягкого живота, пробегаешься пальцами по курчавым завиткам. Осторожно хватаешься за резинку боксеров, оттягиваешь и тянешь вверх. Прикрываешь уязвимую плоть.
Сейчас ты тоже защищаешь его.
Ты вдруг замечаешь, что он едва стоит на ногах. И, наконец, смотришь ему в лицо. В его глазах – боль, усталость и стыд. И это все ты. Это твоя вина. Это твое эго.
Ты поднимаешь руку и касаешься его лица. Окунаешь кончики пальцев в кровь, сочащуюся из разбитой губы. Он ловит твою кисть, разворачивает и целует.
- Тебя надо к врачу. – Хрипло шепчет он, не отнимая твою руку от своего рта. – Кажется, я сломал тебе нос…
- Да, - каркаешь ты.
Но вы оба не двигаетесь с места.
URL записиДля TylerAsDurden, которая хотела R-ку.
Взрослые темы, насилие и секс в ассортименте. И не смешно.
Я давно прокручивала в голове по-настоящему сильную ссору между персонажами. Она получилось такой.
Если у вас есть заблуждения по поводу моей пушистости, я бы посоветовала не читать Палку я не перегнула, но все же.
И hello, Victo
Имс/Артур. Ссора. Жестоко. Я предупредила.
Когда Имс действительно злится, он становится тише. Ещё и ещё, пока не замечаешь, что что-то действительно не так. Пока не затихаешь сам и не понимаешь, что не можешь отвести взгляд от его напряженной позы, от неестественной ухмылки и прищуренных, колючих глаз. И осознаешь: ты сейчас сделал что-то невероятно плохое. Возможно, непоправимое.
Когда Имс злится, ты только и можешь смотреть на него, как кролик на удава. Утихает твой собственный гнев и заменяется инстинктивным страхом. Ты вспоминаешь, как опасен он может быть. Не знаешь, что он может сделать. Может, он скажет что-то болезненное, ударит в самое сердце твоих слабостей. Может, причинит тебе физическую боль. Он настоящий мастер в причинении боли. Но ты никогда не испытывал её на себе.
И вдруг это оказывается так страшно, что ты даже не можешь проанализировать ход приведших к этому событий, вспомнить сказанные тобой в запале слова, придумать что-то, чтобы исправить ситуацию.
Хотя её уже не исправить.
Не меняя выражения лица, Имс отступает назад и говорит, цедит сквозь зубы:
- Отлично. Как скажешь, Артур.
И уходит. Просто уходит, быстро и строго по прямой. Хлопает дверью. Исчезает. Оставляет тебя одного.
Какое-то время ты все ещё не можешь пошевелиться. Глаза Имса отдали тебе приказ, воля Имса сковала по рукам и ногам, а вызванный им страх стискивает грудь и выплескивается из ноздрей с каждым выдохом. Секундная стрелка на часах двигается бесшумно, но тебе слышится её тихое тик-так. Утекают секунды. За ними минуты. С каждым делением на циферблате шанс догнать Имса и что-то изменить приближается к нулю. Но постепенно страх уступает место раздражению.
"Я был прав!" - думаешь ты. - "Я был абсолютно прав в своих претензиях. Как он смеет?!"
Всего десять минут назад ты вылетел из частной стоматологической клиники, едва успев отдать помощнику свое главное сокровище, Пэсив. Всего тридцать секунд до этого ты прошипел Имсу короткое "надо поговорить!" и выбежал из палаты, зная, что он последует за тобой.
Ты успел чертовски привыкнуть, что он всегда следует за тобой.
Ещё несколькими минутами ранее, под сомнацином растянувшимися до получаса, Имс сделал во сне немыслимый кульбит, самоубийственную импровизацию, которая могла вас и спасти, и угробить. Ровно после того, как перед всей командой ты приказал ему этого не делать.
Не посоветовал, не попросил. Приказал.
Имс проигнорировал приказ так, словно отмахнулся от назойливой мухи. Имс улыбнулся, уверенный в своей правоте, и закончил дело с блеском. Имс отвесил поклон. Имс ожидал аплодисментов. Ты выдернул иглу из вены так быстро, что чуть не порвал трубку системы. Все, на что тебя хватило, это увести Имса от остальных и не выяснять отношения прилюдно.
Есть такое важное слово. "Субординация". Ты был главным на этом задании. Ты требовал дисциплины. Требовал уважения.
И не обратил внимания, каким удивленным стало лицо любовника при этих словах. Не обратил внимания на проблеск в серо-зеленых глазах, когда начал орать, выплескивая гнев и возмущение. Пробивая Имса. Разрушая прочные стены его стрессоустойчивости. Сминая оптимистичный жизненный настрой, который помогал Имсу найти мирный выход из любых прошлых конфликтов. Не давая ему уступить. Не давая вставить ни слова.
И когда ты выдохся, стало уже поздно.
У тебя получилось.
Теперь ты стоишь на цветном кафеле в туалетной комнате полупустого паба, и тебе снова хочется кричать. Кричать на него. Кричать на себя. Сорвать одну из раковин и разбить ей зеркала.
Все просто: ты осознаешь, что был не прав. Но и он был не прав. Это провальный расклад. Ты не знаешь, что с этим делать. И это злит только больше.
Но ты лишь поправляешь одежду, убеждаешься, что скулы не слишком горят красным, и возвращаешься к команде.
"Все в порядке", - говоришь им ты. - "Я дал Имсу срочное задание".
Это такая грязная ложь... ты спасаешь свою репутацию даже тогда, когда твои отношения вот-вот развалятся на куски.
Потом ты раздаешь деньги, диктуешь номера счетов, раскланиваешься и возвращаешься в отель. В номере Имса пусто. Злость снова плещет через край. Но ты обуздываешь её. Тебе есть чем заняться.
Утром ты понимаешь, что Имса все ещё нет. Ты помнишь, что он всегда возвращается. Но не сегодня. Не теперь. Ты бесишься, потому что это самое неудачное время для изменения привычек, которое он мог выбрать. Билеты на самолет у тебя. Через пару часов вам надо лететь домой. В квартиру, ставшую совместной. В жизнь, ставшую совместной. Или уже нет?
К твоему счастью телефон Имса включен. На звонки никто не отвечает, но ты сомневаешься, что имитатор поступит по-детски и выбросит его. Немного техники, и ты знаешь, что он ещё в городе. Ещё минуту, и ты знаешь место. Бар. "Боже, какой идиотизм!" - злишься ты.
Ты абсолютно не вспоминаешь, что иногда тоже хочешь залить душевную боль дешевым алкоголем.
Это самый грязный и отвратительный бар, который ты когда-либо видел. От дыма слезятся глаза, но ты замечаешь Имса сразу же, словно внутри есть внутренний приемник, настроенный на его волну. Имитатор сидит за дальним столом в компании тройки пропойц и десятков бутылок. И он пьян. Омерзительно, гадко пьян.
Гнев стегает по нервам.
С каждым твоим шагом воздух словно сгущается. По-одному, все присутствующие в комнате замолкают. Имс поднимает голову, и ты видишь в его глазах отражение своего бешенства.
Ты делаешь последний шаг, останавливаешься и изо всех сил, наотмашь, бьешь его по лицу, по колючей щетине, по красивым, крупным губам.
Это ошибка. Ты забыл, насколько он сильнее и быстрее. Не успеваешь убрать руку, как он перехватывает её и дергает вниз. Ты теряешь равновесие, но не успеваешь даже запаниковать, как другая его рука сталкивается с твоим затылком и впечатывает твое лицо в стол. За волосы. И ещё. И ещё. И ещё.
От боли ты теряешь возможность соображать. Но Имс уже тащит вверх, вздергивает за шкирку как котенка, волочит куда-то в сторону. Мимо мелькают перекошенные лица. Никто не вмешивается. Здесь нет таких глупцов.
Имс коротко рычит «вон!». И ты успеваешь осознать, что это снова туалет. Блядский туалет, твою мать! Это даже было бы смешно, если бы не было так больно.
Имс на секунду отпускает. Щелкает замок двери. И твое лицо снова сталкивается с твердой поверхностью. С отвратительно грязной, исписанной непотребными словами стеной. Это недопустимо для тебя, ты дергаешься, но Имс скручивает руки. Имс слишком сильный. Не вырваться. Не убежать. Не вздохнуть.
Сквозь подступающее чувство паники ты вдруг осознаешь, что сейчас произойдет. Имс, который избивает до полусмерти даже за намек на сексуальное насилие, собирается сделать тебе больно. По-настоящему больно, и физически, и душевно. И ты сам виноват. Ты его довел.
Ты не можешь даже скулить, когда свободной рукой он расстегивает ремень и дергает твои брюки вместе с трусами вниз. Ты не можешь представить КАК кто-то может возбудиться в такой ситуации, но элементарные познания в истории и физиологии не оставляют места иллюзиям.
Ты весь замираешь. Готовишься к боли. Ты знаешь – её уже не избежать. Головка члена Имса касается ягодиц. Ты зажмуриваешь глаза, стискиваешь зубы… и ничего не происходит.
Он все ещё держит твои руки. Он все ещё рядом. Но кожей ты чувствуешь, как его эрекция спадает. Наконец, он выдыхает, и этот звук очень похож на всхлип. А потом ты чувствуешь, как его лоб прижимается к твоему затылку. Захват исчезает, и одна его рука ложится тебе на живот, а другая касается лица, тянет, протискивается между твоей кожей и грязной стеной. Поддерживает. Защищает.
Страх, боль, гнев – все стекает с тебя, как вода. Ты вдруг осознаешь, что это не враг стоит там, за твоей спиной. Не чужак. Не подчиненный. Это твой любимый человек обнимает тебя, прижимает к себе, тяжело дышит в шею. Его кожа касается твоей кожи, мягкий пенис прижимается к ягодицам, как в первые минуты совместного сна, пока не становится слишком жарко, и вы не расползаетесь по разные стороны кровати.
Ты понимаешь, что вы только что остановились в одном шаге от того, чтобы превратить любовь в насилие. В грязь.
И тогда ты испытываешь НАСТОЯЩИЙ страх.
Когда ты шевелишься, Имс сразу реагирует и отстраняется. Тянет тебя от стены, разворачивает. Не глядя в глаза, надевает на тебя брюки. Аккуратно, медленно застегивает ремень. Ты не можешь просто смотреть. Ты протягиваешь руки, касаешься его мягкого живота, пробегаешься пальцами по курчавым завиткам. Осторожно хватаешься за резинку боксеров, оттягиваешь и тянешь вверх. Прикрываешь уязвимую плоть.
Сейчас ты тоже защищаешь его.
Ты вдруг замечаешь, что он едва стоит на ногах. И, наконец, смотришь ему в лицо. В его глазах – боль, усталость и стыд. И это все ты. Это твоя вина. Это твое эго.
Ты поднимаешь руку и касаешься его лица. Окунаешь кончики пальцев в кровь, сочащуюся из разбитой губы. Он ловит твою кисть, разворачивает и целует.
- Тебя надо к врачу. – Хрипло шепчет он, не отнимая твою руку от своего рта. – Кажется, я сломал тебе нос…
- Да, - каркаешь ты.
Но вы оба не двигаетесь с места.